Главной большой задачей китайской армии с точки зрения управления на сегодняшний день является «превращение в передовую мировую военную силу к 2049 году». На практике это означает как минимум выравнивание китайских военных возможностей с американскими.

Среди ключевых вызовов различные официальные документы китайской армии, выпущенные с 2013 года, включают следующие пункты:

• Наращивание и перегруппировка войск США в Азиатско-Тихоокеанском регионе, попытка США укрепить альянсы и окружить Китай недружественными государствами и военными базами;
• Тайваньский, тибетский и синьцзянский сепаратизм;
• Угроза «территориальной целостности» и «законным экономическим правам» Китая со стороны Японии в связи с ситуацией вокруг Сенкаку\Дяоюйдао;
• Территориальные споры в Южно-Китайском море и связанное с ними поведение США;
• Катастрофы природного и техногенного характера.

Если говорить о более конкретных задачах, которые ставят перед собой китайские военные, то исследователи выделают следующие:

• Создание интегрированной системы противовоздушной обороны, которая была бы способна отразить американские авиаудары;
• Создание достаточного количества ракет (запускаемых с земли, воздуха и с подводных лодок), чтобы вывести из строя американские авианосцы, самолеты на наземных аэродромах в Азии и уничтожить американские цепи снабжения в случае военного конфликта;
• Создание большого числа эсминцев УРО и прочих вооруженных управляемыми ракетами кораблей, которые массированными залпами могли бы прорвать американскую противоракетную оборону;
• Развитие малошумных средств подводной разведки, что позволило бы Китаю компенсировать недостаток сравнимых с американскими субмарин и облегчило бы их поиск в ближних к Китаю морях;
• Развитие возможностей радиоэлектронной борьбы, противостояния в космосе и киберпространстве;
• Активное развитие беспилотных воздушных, наземных и подводных аппаратов для проведения эффективной разведки и боевых операций.
• Ключевым элементом стратегии Китая на ближайшем этапе станет дальнейшая модернизация флота, авиации, кибервойск и спутниковой группировки. Китай четко выделил в качестве цели на ближайшие десятилетия вытеснение США из соседних акваторий, включая Южно-Китайское, Восточно-Китайское и Желтое моря. Сделать это необходимо будет не через прямое военное столкновение, а через создание там «некомфортной» для флота США среды: большого числа китайских субмарин, подводных датчиков, наземных радаров и противовоздушных систем (они строятся на искусственных островах Южно-Китайского моря, захваченных Китаем) и т. п.
• Параллельно с этим усилится военное присутствие Китая в Индийском океане: цепь дружественных островных государств (Мальдивы, Маврикий, Шри-Ланка и т. п.) и военных баз (Джибути, в перспективе — Гвадар) должна закрепить контроль Китая над этой важнейшей мировой судоходной артерией и парализовать основного конкурента Китая в развивающемся мире — Индию. Если задачи на восточном и южном направлении будут выполнены, у стран Южной и Юго-Восточной Азии, скорее всего, не останется никаких других вариантов, кроме как признать покровительство Пекина и стать его сферой влияния.

Китайская армия прочно заняла позицию третьей в мире военной силы, уступая только США и России. Даже до нынешнего этапа форсированной модернизации, начавшегося в 1990-е годы, КНР уже была одной из трех стран, которые способны уничтожить атомной ракетой любую точку на планете. В тот период, впрочем, в области обычных вооружений Пекин сильно отставал от основных конкурентов.

С тех пор многое изменилось. Военный бюджет КНР в 2019 году составил $177 млрд. Этот показатель в номинальном выражении почти в 3,8 раза больше российского ($46 млрд), но все еще не дотягивает даже до четверти американского ($716 млрд). Стоит, впрочем, отметить, что с учетом паритета покупательной способности и скрытых статей китайского военного бюджета разница будет куда меньше. Китай окончательно ушел от советской доктрины опоры на огромную сухопутную армию и опережающими темпами развивает морской и воздушный компонент своих сил, что позволит ему проецировать военную мощь далеко за пределы национальных границ.

Китай вышел на второе место в мире по экспорту военных беспилотников, одного из наиболее передовых типов вооружений. Китайские боевые дроны уже нашли своего покупателя в Мьянме, Казахстане, Египте, Саудовской Аравии, ОАЭ, Пакистане, Нигерии и многих других странах.

Если сравнивать армии Китая, России и США по численным показателям , то у Пекина много поводов для гордости: он опережает своих основных конкурентов по пяти из девяти ключевых категорий. Это, впрочем, ничего не говорит о качестве техники. Некоторые китайские системы вооружений безнадежно устарели, и их замена на новые образцы — дело ближайших пятилеток.

Китайский военно-промышленный комплекс является одним из самых мощных в мире, хотя в конце 1990-х годов военные эксперты считали его отсталым: большинство технологий плелись далеко в хвосте российских и западных образцов. Старший научный сотрудник Школы международных исследований С. Раджаратнама в Сингапуре Ричард Битцингер выделяет три ключевых причины резкого прорыва в оборонном строительстве Китая.

Во-первых, Пекин внедрил новую модель управления оборонной промышленностью, сделав ее более «рыночной». Штаты были сокращены, производственные цепочки консолидированы, многие конгломераты разбиты на более мелкие компании, вынужденные конкурировать друг с другом за госзаказы и экспортные контракты. Во-вторых, Пекин в последние годы сделал ставку на углубленную военно-гражданскую интеграцию, активно используя в ВПК наработки коммерческого сектора и поощряя военные заводы коммерциализировать свои подходящие разработки. В-третьих, наибольший эффект оказало многократное увеличение военного бюджета. Китайские предприятия получили возможность привлекать лучших выпускников вузов, вкладываться в научные разработки и тестировать новые виды техники.

К 2018 году армия Китая подверглась существенной модернизации. Все сухопутные войска были стандартизированы и объединены в 13 армейских групп (с номерами от 71 до 83) численностью от 45 до 60 тыс. человек каждая. Каждой группе также придано дополнительно до шести бригад: артиллерийская, противовоздушная, армейской авиации, инженерная, специальных операций, химзащиты, разведывательная или ремонтная.

Высшим органом управления НОАК является Центральный военный совет (ЦВС), существующий в двух ипостасях — государственной и партийной. По составу государственный и партийный советы абсолютно идентичны и возглавляются одним и тем же человеком — генеральным секретарем ЦК Компартии Китая, который одновременно является Председателем КНР. Таким образом, осуществляется концентрация в руках одного человека трех типов власти: государственной, военной и партийной.

После реформы вооруженных сил, проведенной Си Цзиньпином в конце 2015 года, как состав, так и структура ЦВС претерпели значительные изменения. Число членов ЦВС было сокращено с 11 до 7. Ниже представлены списки членов ЦВС ЦК КПК 18-го созыва (2012–2017) и 19-го созыва (2017–2022).

Со вступления в «ядерный клуб» в 1964 году Китай прошел путь от «противодействия ядерному устрашению» и «давлению путем ядерного устрашения» к доктрине обладания малым, но достаточным для ядерного сдерживания арсеналом. С октября 1964 года, когда на полигоне Лобнор был испытан первый атомный боезаряд, Китай заявляет о незыблемости двух базовых принципов. Во-первых, неприменение ядерного оружия первыми и отказ от использования ЯО для угрозы неядерным странам. Во-вторых, отказ от участия в гонке вооружений и стремление к разоружению. Эти принципы в целом регулярно прописываются в китайских доктринальных документах, таких как «Белые книги» по обороне.

К концу 1990-х годов количество межконтинентальных ракет на вооружении НОАК достигло 18–20 штук. Кроме того, началось развертывание мобильных твердотопливных ракет DF-31, одной из основных для страны и примерно аналогичной российской ракете «Тополь». Параллельно с этим китайские конструкторы искали путь к миниатюрному ядерному боезаряду, пригодному для создания разделяющейся головной части с блоками индивидуального наведения.

К 2007 году количество китайских МБР оценивалось Пентагоном в 50–60 ед., включая 20 МБР ограниченного радиуса DF-4, 20 МБР DF-5 и до 20 МБР DF-31/31А. КНР также располагала до 50 ракет средней дальности DF-21 и до 18 DF-3. Продолжились работы по системе противоракетной обороны, значительным успехом которых стало испытание в 2007 году кинетического перехватчика DongNeng-1 на основе ракеты средней дальности DF-21. В 1996 году КНР объявила мораторий на ядерные испытания, проведя в общем 47 ядерных взрывов. С 2014 года, вероятно в ответ на расширение американской системы ПРО, КНР приступила к развертыванию МБР с разделяющейся головной частью с блоками индивидуального наведения (DF-5B). На 2018 год, согласно оценкам Пентагона, КНР располагает парком из до 100 развернутых МБР (без учета новейших DF-41) и 48 ракет на подводных лодках.

Нынешний этап развития военных технологий опирается на три ключевые составные части: беспилотные системы, искусственный интеллект и использование «больших данных», и по каждой из них Китаю есть что противопоставить «наиболее вероятному противнику» в США. Прорывы наметились и в других высокотехнологичных областях — технологиях гиперзвуковых летательных аппаратов, технологии «роевого применения» беспилотных систем, противоспутникового оружия, квантовой передачи связи и многом другом.

По материалам «Коммерсантъ»